Свадебный обряд села Солдатское Острогожского района

Автор описания: Христова Галина Павловна, доцент кафедры этномузыкологии Воронежского государственного института искусств.

 

Село Солдатское Острогожского района расположено в западной части Воронежской области на реке Потудань (правый приток Дона). Формирование населения в этой местности происходило в первой половине XVII века и было связано с освоением незаселенных территорий на юге Российского государства и укреплением его границ.

Территория, где возникло село Солдатское, находилась за пределами укрепленной оборонительной линии – Белгородской черты (время строительства 1635 – 1653), вдали от городов-крепостей, и поэтому здесь мало кто отваживался селиться из-за постоянной угрозы нападения кочевников. Первоначально здесь был основан сторожевой пункт солдатских полков.

С укреплением оборонительных позиций татарские набеги стали слабее, и славянское население начинает более свободно осваивать местные плодородные земли. В 50-е годы XVII века на месте сторожевого пункта возникает село Солдатское, образовавшееся из переселенцев ранее возникших южнорусских поселений. Ближайшие города-крепости, построенные на Белгородской черте – Острогожск, Коротояк, Урыв – заселяли мелкие служилые люди: дети боярские, казаки, пушкари, солдаты, станичные ездоки.

Служилые люди постепенно переходили к земледельческим занятиям на землях, которые им выдавались в качестве платы за службу. Их воинское прошлое сохранилось в названиях сёл: кроме Солдатского, названия ближайших к нему сел также отражает их воинское прошлое – Ездочное, Сторожевое.

Местный фольклорный стиль в общих чертах характеризуется как типичный образец южнорусской региональной традиции, в то же время имеет яркий индивидуальный стиль. Свадебный обряд с. Солдатское удалось зафиксировать в достаточно подробном описании местных жителей, а его активное бытование сохранялось здесь до 70-х годов ХХ века.

Основные черты свадьбы села Солдатское:

— многоэтапность обрядовых действий и развернутость обряда во времени;

— преобладание в ритуале обрядов, совершаемых на территории рода невесты, в том числе главного санкционирующего обряда – «повивания» невесты;

— последовательное проведение в первый день свадьбы гулянья в домах обоих родов;

— преобладание свадебных песен величальной группы, имеющих типологическое родство с хороводными песнями с «алилёшным» рефреном;

— отсутствие в обряде «поезжанских» песен, широко распространенных в других южнорусских селах;

— наличие большого количества коротких песен-припевок, обнаруживающих структурные и лексические связи с украинским свадебным фольклором;

— распространенность политекстовых напевов в свадебном репертуаре.

Свадебный обряд состоял из нескольких последовательно совершавшихся этапов: сватовство, запой, период подготовки к свадьбе, девичий вечер, «посад» невесты утром свадебного дня, благословление родителей, выкуп невесты, увоз невесты из дома, церковное венчание, встреча молодых родителями жениха, обряд «повивания», свадебное застолье, обрядовые действия второго дня, застолье третьего дня.

Сроки проведения обряда не были строго регламентированы, запрет существовал только на вступление в брак во время постов. Более предпочтительным считался летний период, после Петровского поста. Несмотря на то, что это в летнее время у крестьян было много земледельческих хлопот, для проведения свадебных ритуалов в работе делали перерыв, так как создание семьи в крестьянском сознании было более важным событием.

В прошлом выбор пары осуществляли родители, они заранее интересовались материальным состоянием и нравственными качествами семьи, с которой собирались породниться: «смотрели, чтоб мать была хорошая, отец хороший, чтоб жених был богатый и умный» (Сухинина М.В.). В ХХ веке постепенно молодые люди получили больше самостоятельности в выборе, а родители, как правило, считались с мнением своих детей.

Сватовство. Родителей невесты заранее предупреждали, что придут свататься. От жениха в дом невесты шли мать, отец и крёстные родители жениха. В то время, когда выбор невесты делали родители, жених не принимал участия в сватовстве. Символом присутствия жениха служила шапка, которая должна была своим внешним видом подтверждать достоинства жениха, достаток его семьи Сваты старались принести на сватовство шапку как можно лучшего вида – чтобы произвести впечатление на родню невесты: «за шапку, гаварили, замуж выхадили» (Опрятова Е.М.). Со временем жених стал приходить на сватовство вместе с родителями.

На сватовство обязательно несли с собой хлеб – «пирог», завернутый в скатерть. Сваты входили в дом и начинали разговор, не переходя матицы: «Они прям заходили и напротив матицы становились» (Аулова В.В.). В вербальном общении использовались мотивы торговли: «Мы пришли купить тёлачкю. Тёлачкю не продадитя?». Как и положено при торге, хозяева соглашались не сразу: «Да нам бы поглядеть, что у вас за купец?» – «Купец у нас хороший, богатай, соглашайтеся!» – «Ну, не знаем, может и продадим» (Опрятова Е.М.). Другим вариантом иносказательного разговора сватовства было использование мотивов создания пары: «Вот голубь прилетел, вызовите нам голубку, может, они поладят» (Сухинина М.В.)

Все разговоры велись сватами от порога, они не должны были переходить границу матицы (матица – бревно, служащее основанием для верхней части жилой постройки). В случае согласия родителей невесты на брак, сватов приглашали перейти матицу. Невеста при разговоре двух родов не присутствовала. После того как сваты договорятся, её выводили и ставили в пару с женихом.

Главным моментом этого этапа считалась общая молитва – как знак согласия обоих родов на брак. Молитву совершали молча, обращаясь к Богу с просьбой о помощи в проведении предстоящей свадьбы и благополучии молодых.

После молитвы родители невесты приглашали сватов к столу, устраивали небольшое застолье, за которым решали хозяйственные вопросы, связанные со свадьбой.

Были зафиксированы сведения, что жених уже после сватовства оставался в доме невесты: «жених оставается тама – эт они уже муж и жена, уже он оставается начавать» (Сухинина М.В.)

Договор. Этот этап свадьбы чаще всего был совмещен со сватовством. Его смысл заключался в обсуждении даты «запоя» и условий его проведения: выяснялось, сколько родни будет с каждой из сторон, какое угощение готовят родители жениха и невесты. На «договор» в дом невесты приходили крестные родители жениха. Срок назначения запоя – от недели до месяца от проведения сватовства.

Осмотр двора жениха. Вскоре после сватовства родня невесты ходила «смотреть двор» к жениху. Изначально посещение дома жениха происходило с целью узнать о материальном состоянии семьи. Раньше этот этап свадьбы был обязательным ритуальным действием, даже если сваты хорошо знали об экономическом состоянии жениха. Если невестиной родне не нравился дом и подворье жениха, то родители могли отказаться от свадьбы.

На позднем этапе традиции целью визита был осмотр дома жениха для подготовки определенной части приданого – занавесок на окна, рушников для икон.

Запой. Это был этап окончательного договора, после которого отказ от свадьбы был невозможен. На запое впервые встречались близкие родственники жениха и невесты. Родственники собирались в доме невесты, обычно в послеобеденное время. Количество участников зависело от размеров семьи – на запой приглашали всех родственников: «Родни приходило полнай дом» (Сухинина М.В.). Угощение для застолья готовили оба рода, женихова родня, даже если им приходилось приезжать из соседнего села, привозили приготовленные блюда.

Общая трапеза была центральным действием запоя. Традиционными блюдами запоя были квас (окрошка), лапша (суп из лапши), блинцы, компот. Во время застолья гости должны были величать женщин, которые пекли хлеб для обеда.

Жених и невеста на запое сидели за столом рядом. Гости во время застолья заставляли их вставать из-за стола, «обыгрывали» их – пели величальные песни.

На запое было принято спрашивать у молодых, как они теперь будут называть родителей своей пары. Жених и невеста должны были ответить: «Матушка и батюшка». Этот момент являлся важным знаком присоединения их к новому роду.

Запой по общему настрою был схож со свадебным застольем, здесь пели песни, плясали. На этом этапе свадьбы звучали не только свадебные величальные, но и песни других жанров – лирические, плясовые, обычно с любовной или семейной тематикой, например:

Ох, уж ты миленький, побудь у меня,
Хорошенький, повидайся со мной.
— Рад бы, рад бы я побыть у тебя,
Не сухая мне дорожка до тебя,
Обмелели все болота круг меня.
— Могу, могу твояму горю пособить,
Черяз улицу мосток замостить.
Замощу мосты калиновые,
Перекладочки малиновые,
Сама пойду во зеленый сад гулять,
Послушаю, что соседья говорят,
Соседушки, что меня, младу, бранят,
Бранят, бранять пергаваривают:
— Не пора ли своего мужа любить?
Полюблю парня молоденького,
Что картиночка, хорошенького.
Детинушка, парень белай, молодой,
Не жанатай, бел-кудрявай, холостой.

 

Позднее на запой стали приглашать гармониста, плясали под гармонь, пели частушки.

Родители на запое договаривались о сроках проведения основного дня свадьбы.

С определенного времени запой и сватовство в с. Солдатское стали объединять в один этап и проводить в течение одного дня.

Период от сватовства до свадьбы. Этот период был посвящен приготовлению к будущей свадьбе, заготовке продуктов, общению будущей молодой пары.

От запоя до самой свадьбы невеста с подругами заканчивали подготовку приданого. В предсвадебный период, в основном, вышивали рушники – чем больше рушников невеста подготовит, тем лучшее мнение о ней будут иметь родственники жениха. Также она должна была подготовить подарки, которые будет дарить на свадьбе родителям и близким родственникам жениха.

Жених на протяжении всего предсвадебного времени приходил к невесте с небольшими подарками, это могли быть конфеты, пряники, гребень для волос, мыло и т.п.

Приданое. Невеста с помощью подруг собирала «сундук» – так называли приданое. Обычно, приданое для девушки в семьях было готово уже заранее. В него входили: принадлежности для постели – подушки, перины, дерюжки; вышитые невестой рушники, скатерти, наброзники (накидки для икон); одежда невесты – панёвы, рубахи, платки, юбки-запаски.

Приготовление свадебного пирога. За день до свадьбы невестина мать пекла специальный хлеб – «пирог», который в обряде использовался как символ невестиного рода. В этот пирог перед свадьбой устанавливали свадебное деревце, которое здесь называли «репей».

Перевоз приданого. Вечером накануне свадьбы приезжали от жениха «за постелью», которую надо было «выкупить». Выкуп обычно происходил в шутливо-игровой форме: подруги невесты требовали платы за свою помощь невесте в подготовке приданого. После выкупа две-три подруги невесты или ее родственницы вместе с родней жениха перевозили часть приданого к жениху. В его доме они «наряжали окна – занавески вешали, наряжали хату рушниками, наброзники вышитые на иконы одевали» (Калашникова Е.В.).

Девичий вечер. Перед свадьбой в доме невесты собирались ее подруги, обычно это было в субботу. Они должны были приготовить свадебное деревце – один из главных атрибутов свадебного обряда, служивший символом девичества. В с. Солдатское свадебное деревце называли «репей». «Репей» представлял собой сухое растение «как перекати-поле, специально калючий, красивый и такой круглый» (Калашникова Е.В.). Подруги невесты украшали репей лентами и устанавливали его в свадебный пирог: «Лентами он обвешанный. В пирогу стоить этот репей. И молодая сидит, распущёны волосья у ей» (Опрятова Е.М.). Во время украшения репья пели прощальную песню:

Сборнай, сборнай день суббота,
Эй, у-ладо, у-ладо, суббота.
Собирала Марьюшка подружак,
Посажала всех она за стол,
Сама ж села выше усех,
Наклонила голову ниже усех,
Задумала думушку больше усех.
— И девушки, подрушки, как мне быть,
Как мне замуж итить, как мне свёкра звать.
Назвать его батюшкай не смею,
А как его зовуть – бесчёсна.

Подружки оставались у невесты до позднего вечера, пели песни, считалось, что так они «провожают невесту».

С того времени, когда выбор пары стали осуществлять сами молодые, настроение «девичьего вечера» постепенно менялось на более жизнерадостное: после изготовления репья под прощальные песни, подруги начинали веселиться, «играли усякие» песни, плясали.

Утро свадебного дня. Приходили собирать невесту «к венцу» её крёстная и близкие подруги. Для невесты готовили специальное место за столом – лавку застилали шубой, «чтоб богато жили». Невеста с самой близкой подругой сидела под иконами – «у вышках»; место справа от невесты называлось «под вышками», там усаживалась сестра невесты; слева – «под левой рукой» – садились подруги. На столе стоял украшенный лентами репей, вставленный в свадебный пирог. Этот этап свадьбы назывался «посад». Пока невеста сидела на посаде, подруги пели прощальную песню:

Э-ой, да плыла утушка,
Э-ой, да плыла серая,
Да на моря ночевати,
Да на моря начивать.
Э-ой, да постой, утушка,
Ой, да постой серая,
Поплывем с тобой вместе.
Да я был у тестя,
Да слыхал я вести,
Да хочуть ваших утенят
Половить сетью.

Кульминационным моментом утреннего этапа свадьбы было расплетение косы невесте. Её выводили из-за стола на середину комнаты, усаживали на стул, и крёстная мать начинала «чесать косу», девки пели:

Затрубили трубушки звонко по заре,
Э, у-ладо, у-ладо, ох, звонко по заре.
Расплакалась Аннушка по русой косе.
Свет эту косушку матушка плела,
Да не золотом, серебром она первила,
Да ни золотом, серебром пересыпала.
Стали эту косушку надвоя делить,
Надвоя, натроя, да на шестера.
Если невеста была сиротой, то косу ей расчёсывала подруга, при этом пели другую песню:
Сосна моя, сосенка,
Сосна моя зеленая.
От сосны все отросточки
Сверху да и до земли.
Толька нет верхушечки,
Золотой макушечки.
Только нету роденюшки,
Только нету родного батюшки.
А твой-то роднай батюшка
Во Христе Богу молится,
Во Христе с небёс просится:
— Ты пусти меня с небёс да и на землю,
Погляжу я свою дитятку,
Погляжу я свою милаю,
Кто об ей там старается,
Кто об ей увивается.

Невеста во время расплетения косы голосила: «Ты родимая моя матушка, ты приди, расплети мою косушку».

По сообщениям старейших местных жителей, в более раннее время невесте заплетали одну косу, а со временем стали после расчесывания оставлять волосы незаплетенными, до самого обряда повивания: «Маладая сидить, распущены волосья у ней. А когда они приедуть от вянца, тогда ужэ ей косы заплетають» (Опрятова Е.М.).

После обряда «расплетания косы» невесту накрывали большим платком, почти закрывая ее лицо: «платок гарнитуровый – до бровей, она сидит увогну́тая, сидит только плачет» (Сухинина М.В.). Так невеста продолжала сидеть за столом до тех пор, пока не приезжал жених. Все это время подруги пели посадные песни.

Выкуп невесты. В прошлом, жених не приезжал в дом невесты до венчания: «Приежают дружки и забирають невесту. Жаних едет с дома, ждёть около церкви» (Аулова В.В.). В доме жениха собирался поезд, родственники жениха – «бояре» и товарищи – «дружки» шли (или ехали на лошадях с подводами) к дому невесты. Они должны были «выкупить» невесту и проводить ее на венчание в церковь. Со временем жених также стал участником этой процессии.

Отправлялись за невестой до полудня. У двора невесты женихов род встречали подруги – они преграждали им дорогу, требуя выкупа: «веревку протянуть, чтоб не пустить» (Сухинина М.В.). Этот обряд сопровождался специальными корильными песнями-припевками – «стромют дружка»:

Ой, наш дружка рохля,
У пазухи горох мокня,
По одной выбирая,
Девок выкупая.

Да приехали злыдни,
Ня лопавши три дни,
У печь заглядають,
Лапшу доставають,
Сами доядають.
 
Ой, наш дружка добрай,
Надел халат долгай,
Лычкай подтерзался,
У друшки назвался.

А мы друшка били,
Под печь завалили,
Соломою притрусили,
Огнём подпалили,
Гори, друшка, жарко,
Коли тебе денег жалко.
 
Будем с дружком биться,
Будем воевати,
А Марьюшку ни давати.

Дружки угощали девок, давали им выкуп – конфеты, деньги. Обычно в хату приходилось прорываться силой. Там дружок должен был выкупить место рядом с невестой за столом. Дружко давал девкам денег, они несколько раз пели:

Ой, неправда ваша,
А Марьюшка наша,
Мы вашу развяжем,
По-своему повяжем.

Получив выкуп, подруги выходили из-за стола, а место рядом с невестой занимал жених. Молодые должны были посидеть за столом – «на посаде». В это время подруги невесты снимали ленты с «репья» и привязывали их на фуражки товарищам жениха, требуя за это выкуп: «Когда лентами вязали шапки, они требавали с их деньги, с дружков. Шапку кидають (на стол), когда завяжуть – чтоб шапку девка отдала, требуют деньги за ленту» (Опрятова Е.М.).

Отъезд к венчанию. Родители благословляли невесту перед тем, как она отправится в церковь. Сами родители оставались дома, готовились встречать молодых.

Если невеста была сирота, то перед тем, как отправиться в церковь, она должна была зайти на кладбище «просить благославления» на могиле у родителей.

Даже когда жених приезжал на выкуп за невестой, на венчание молодые «ехали порознь, жаних ехал на одной лошади, невеста на другой» (Опрятова Е.М.).

В селе Солдатское не было специальных «поезжанских» песен, которые обычно звучали во время перемещений участников свадьбы. Есть сведения, что только по дороге в церковь и из церкви невестины подружки пели:

Да в нас по морю, да в нас по морю,
В нас по морю, морю синему,
Да по синему, да па синему,
По синему, по гусиному,
Да плывёть стада, да плывёть стада,
Плывёть стада лебядиная.
Ой, плывёт она, да не стрёхнется,
Не стрёхнется, не сворохнется.
Ой, стряхнулася, ворохнулася,
Да под ней вода сколыхнулася,
Жёлтым песком возмутилася вода.
Отколь не был млад сизой орёл,
Пустил руду по синему морю.

Встреча молодых после венчания. После обряда венчания молодые возвращались в дом невесты, теперь уже в одной повозке. Перед воротами дома останавливались, подруги вызывали родителей песней:

Батюшка, родненький, открывай ворота.
К табе едя, к табе едя дорогой гостёк,
Да ён едя, да ён едя да не надолга,
Толькя щёб, толькя щёб за столом посидеть.

По окончании этой песни родители невесты с иконой и хлебом выходят встречать молодых: «Только они пропоют эту песню – открывают ворота, выходит отец – хлеб-соль, мать с иконой – бласловляють» (Аулова В.В.). Молодые становятся на шубу и принимают благословение, потом целуют икону и кланяются родителям. После этого их заводят в дом, а крёстная разметает перед ними дорогу веником. В доме их усаживают на лавку под иконами, которую тоже застилают шубой мехом наружу.

Повивание. Молодых закрывали от гостей развернутым большим платком, в котором невеста была на венчании, две подруги держали его за края вместе с зажженными свечами: «платком гарусовым (темно-бордовым) закроють, адна девка тама, а другая тута, завешивают. Мать хрёсная расчёсывает, плетет две косы. Жаних сидел рядам» (Опрятова Е.М.). Во время повивания пели песню, что и на посаде – «Затрубили трубушки», мать невесты причитала: «Когда повивали, мать галося…» (Сухинина М.В.)

Косы невесте укладывали вокруг головы и сверху одевали обвязник – сшитый в форме треугольника платок из красной покупной ткани с нашитыми на его задней части узкими ленточками и разноцветной бахромой из шерстяных ниток. Обвязник закрывал лоб и завязывался сзади головы, а поверх него покрывали другой платок: «Поверх обвязника платок покрывают как положено, любой красивый платок, цветастый. Платок этот потом по праздникам носили» (Опрятова Е.М.). Платок закрывал почти все лицо невесты: «укроють вот так – чуть глаза видать» (Сухинина М.В.)

В определенный момент повивания начинали петь:

Повивай, свашка, поскорея,
Да у нас на дваре нягода,
Дробный дождичек находя,
Молодой сняжок выпадая,
Вороной конь весь исстаялси,
Молодой князь испрождалси.
Как только крёстные-свашки закончили свою работу, они взбирались на лавку, плясали, посыпали молодых хмелем и пели повивальные припевки:
Ой, хмель наша яром,
Пошла по боярам
Под чарку, горелку,
По краснаю девку.
Снарядили хохлушачкю,
Иванову игрушачкю,
Да не так снарядили,
Как сами схотели.
Да вы ее привечайте,
Маслом поливайте,
Сахаром посыпайте,
Чтоб она привыкала,
Домой не утекала.
Ой, на хате зелье,
У хате веселье,
На дворе бояре,
Как мак расцветая.
Станьте, бояре, кругом,
Топчите травку-муравку,
Ножками, сапожками,
Золотыми подковками.

После всех этих действий молодых выводили из-за стола и вели в отдельное помещение – чаще всего в чулан. В это время женихову родню усаживали за стол и угощали: подавали квас, пироги, блинцы. В свадебном застолье принимали участие только уже вступившие в брак родственники, молодежь могла только присутствовать, но за стол их не сажали.

Молодых угощали отдельно от всех гостей, а потом выводили к свадебному столу, «нявеста уже в другом платке, покрыта, как бабочкя» (Сухинина М.В.). Молодые присутствовали на свадебном застолье, но участия в нем не принимали.

Гулянье обычно продолжалось до вечера. На свадебное застолье приходили и посторонние люди – соседи, односельчане, они были зрителями этого действа. Женщины и девушки приходили величать гостей песнями: «А чужие люди приходят – обвельчивають их (тех, кто сидит за столом)» (Сухинина М.В.). Величали всех гостей свадьбы, по очереди, при этом крёстная подносила гостю чарочку, одновременно с этим пели:

Чарочка моя, серебряная,
Да на золоте написанная.
Кому чару пити –
Тому здраву быти.
Пить чарочку – Иванушке,
А серебряную – на здоровья,
Да на легкае воздыханье,
Как он её чекарекня,
Как он её чиста выпья,
Как по чарочке каток,
Покатилась у роток.

Тот, кому предназначалась песня, должен был заплатить за величание: «А тот плотя тады, чё ани абвяличивають» (Опрятова Е.М.).

 

В текстах песен всегда было обращение к гостю по имени:

Ходя Иван по двору,
На нём шуба до долу,
Его девки возлюбили,
Под святые посадили,
Золотой перстень подарили,
Они его шурмують,
За одну полу турзують,
За одну полу – сто рублей,
За другую – тысячу.

 

Отцу невесты предназначалась следующая песня:

Алексеюшка Иванович,
Да запил, загулял,
Да запил, загулял.
Ты не пей, не гуляй,
Ты не пей, не гуляй,
А мы ходим ночевати,
На тесоваи кровати,
На мягких подушках,
На высоком изголовье.
Ох, Марьюшка Ивановна,
Открывай высок двери,
Открывай высок двери.
– Алексеюшка Иванович,
Да неколи отворяти,
Да неколи отворяти,
Да я сына качаю,
Перемену в себе чаю,
Перемену большую,
Сваху молодую.

Многие величальные песни  предназначались семейным парам:

1. Лила, лила,
   Лила, лила у во лози вода.
   Мила, мила,
   Мила, мила у Ивана жена.
   Она ему,
   Она ему пирожок спекла,
   На яичках,
   На яичках, на сметаначке,
   Шкорочка,
   Шкорочка рассыпается,
   Мякушка,
   Мякушка воздымается.

 

2. Как по погребу боченочек катается,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.
   Он катается, ударяется,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.
   А Иван над женой да он чванится,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.
   – А ты Марьюшка, разуй, Ивановна, разобуй,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.
   – Я бы рада, разобула, да не знаю как зовуть,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.
   Одну ноженькю разула, я Иваном назвала,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.
   А другую разобула – я Васильевичем,
   То-та лёли, то-та лёли, ещё лёлюшки маи.

Если гость хотел, чтобы ему пропели еще раз, он кричал «А я не слыхал!», и ему пели еще одну песню. В зафиксированном материале величальные песни преобладают над всеми другими жанровыми группами, а в прошлом песенный репертуар был настолько обширен, что для каждого гостя было свое величание.

Переезд в дом жениха. После застолья у невесты молодые и гости переезжали (или переходили) в дом жениха. Перед тем, как проводить дочь из дома, мать еще раз благословляла ее иконой. На подводу ставили невестин сундук, каравай с репьем и садились молодые. Гости следовали за молодыми. Обычно, переезжая к жениху, специально проезжали по всем улицам села.

У дома жениха молодых встречали родители, с иконой и хлебом. Происходили те же действия, что и при встрече в доме невесты. Когда молодых заводили в хату, их посыпали хмелем, конфетами.

Гулянье в доме жениха. В доме жениха за столы усаживали невестину родню. Невеста должна была одарить родителей и близких родственников жениха. В прошлом эти подарки приготавливались невестой вручную – свекрови рушник или скатерть, свекру – рубаху. Со временем стали цениться подарки покупные: «Ну, чё сумела: деверю рубашку, свёкору – брюки, рубашку, свекрови – кохту и платочек» (Попкова В.П.). Невеста не сама отдавала в руки подарок, а передавала свои подарки через свою крёстную.

Подруг невесты за столы не сажали, они стояли по стенам, пели величальные песни гостям и молодым. Величальные песни звучали на протяжении всего застолья («Да кто у нас холост», «Ходит Иван по двору», «Носит, носит Марьюшка холодную воду», «У ворот, ворот», «Кому в гусли поиграть», «Там лежала жердочка», «Хмель моя, хмелюшка», «Спасибо хозяину» и др.). Характерной чертой песенной свадебной традиции с. Солдатское было не только разнообразие величальных текстов, но и их особая персонифицированность: были специальные песни для отца, хозяина дома, для вдовы, для семейных пар, для холостых парней.

Холостому пели:

Да кто у них холост ходя, да кто не женатый,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Да он не женатай, белай кудреватай,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Он хорошо ходя, манерно ступая,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Сапог не ломая, чулок не марая,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
На коня садится, а конь веселится,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Со двора съезжая, а мать провожая,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Поедь, мой сыночек в иной городочек,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
В иную губерню, в согласную семью,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Родимая матушка, мне пить-есть не хочетца,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Родимая матушка, женитца мне надобна,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Женись, моя дитятка, женись, моя милая,
Лёли, лёли, да лёли, лёли, лёли.
Бери себе барыню из боярь боярыню,
Боярскую дочерю.

Кроме величания гостей, песельницы исполняли песни, предназначенные жениху и невесте. Жениху:

Ходя Иван по двору,
На нём шуба до долу,
Его девки возлюбили,
Под святые посадили,
Золотой перстень подарили.
Они его шармують,
За одну полу турзують,
За одну полу сто рублей,
За другую – тысячу.

Невесте:

Ой, Марьюшка, перевярнись лицом,
Подай чарочкю с винцом,
Ой, ле, ой ле, ой лёли.
Подай чарочку с винцом,
Копеечку с копьём,
Ой ле, ой ле, ой лёли,
Мы тебе с собой возьмём.

Молодым вместе пели:

На горе виноград расте,
На горе виноград расте,
А ягода смородина под горою,
А ягода смородина под горою.
Виноград – Иванушка,
Виноград – Иванушка,
А ягода, ягода – свет Марьюшка
А ягода, ягода – свет Марьюшка.

Гулянье продолжалось до поздней ночи. Последним блюдом свадебного застолья была пшённая каша: «Ну, каша всегда на паследнее. Накрывали кашу чашками, на эти чашки ложили подарки. Хто чё, хто рубахи, хто чё. Вот эта были – дары» (Опрятова Е.М.).

Гости благодарили хозяев за угощение, пели «Спасибо хозяину»:

Ой, да спасиба, ой хазяину,
Ой, да спасиба, ой богатому,
Вот, наварил пива много.
Ох, наварил пива много,
Да чатыре барила,
Да кабацкаю меру.
Как на нашей, на сторонке
Да трава шелковая,
Ох, щё травушка шелковая,
Да вода ключевая.
Щё вадица ключевая,
Да приволья большая.

Молодых отводили ночевать в поветку – нежилую хозяйственную пристройку во дворе. Крёстные устраивали молодым постель и провожали их туда.

Второй день свадьбы. Невестина родня с утра отправлялась в дом жениха «искать ярку». Обязательно в шествии принимали участие ряженые: «Убираюца – и цыганами, хто в чём, мужчины в женочье, и идут» (Чурикова М.Д.). «У козла наряжались, такая была маска с рогами, маска была из картонки, а рога настоящие, шубу выворачивали. Дедом наряжалися. В деда – это шапка, старинная рубашка и кушак, бороду привяжуть – из шубы выряжуть клок. И бабкаю снаряжалися – с горбам, с пузой. Курей таскали по сялу, воровали и на столы кидали. Шутили так» (Сухинина М.В.).

Ряженые несли с собой курицу, которую тоже «наряжали»: привязывали к перьям ленточки, одевали ей бусы. Во дворе жениха они отпускали курицу и по её поведению предсказывали, какая судьба будет у невесты – как она приживется в своем новом доме.

К дому жениха подходили шумно – стучали в окна, чтобы «разбудить» молодую. Невесту прятали, родственники жениха не пускали гостей в дом, те прорывались и должны были найти невесту.

Для гостей накрывали стол, угощали их. Был обычай во время застолья воровать ложки, чашки – «чёб невеста не убегала» (Сухинина М.В.).

Невеста на другой день была «по-другому увобрата – просто простая, только на утря она повяжется бабою», это значило, что невеста должна была прятать волосы под платок.

После застолья гости расходились, а мать невесты приглашала молодых к себе на обед.

Третий день свадьбы. Последний день свадьбы назывался «у в отводы». В более позднее время «отводы» стали проходить через неделю после свадьбы.

В дом к матери невесты собирались на гулянье самые близкие родственники: «собирается опять полна хата. Родни все гуляють» (Опрятова Е.М.). «Погуляють, а тагда жаних веде молодую домой. И вот на этом у нас свадьба кончается» (Сухинина М.В.).

После свадьбы. Молодожены в течение года имели особый статус. На Масленичной неделе они обходили с визитами родственников, где их величали свадебными песнями.

В настоящее время традиционный свадебный обряд в целостном виде сохраняется только в памяти жителей села старшего поколения. Отдельные ритуальные элементы воспроизводятся и в современной свадьбе (выкуп невесты, встреча молодых родителями жениха, ряжение на второй день свадьбы), но их исполнение выполняет уже не магическую функцию, а зрелищно-развлекательную.

 

Список фотографий

Главное фото – Народные исполнители села Солдатское. Фото Христовой Г.П.

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2006 – Г.П. Христова, А. Подольская, А. Сосновская.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 201-144.
5. Леньшин Николай Павлович 1941 г.р., Молчанова Екатерина Павловна 1935 г.р., Сухинина Мария Васильевна 1933 г.р., Опрятова Евдокия Михайловна 1918 г.р., Кез Надежда Васильевна 1961 г.р., Сухинина Дарья Андреевна 1920 г.р. и др.

01 Народные исполнительницы села Солдатское. Фото Христовой Г.П.

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2006 – Г.П. Христова, А. Подольская, А. Сосновская.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 201-141, ЦФЭ 271-089.
5. Опрятова Евдокия Михайловна 1918 г.р. (слева), Сухинина Мария Васильевна 1933 г.р. (справа)

02 Е.П. Молчанова в традиционном костюме села Солдатское. Фото Христовой Г.П.

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2006 – Г.П. Христова, А. Подольская, А. Сосновская.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 201-136.
5. Молчанова Екатерина Павловна 1935 г.р.

03 В.П. Толстикова и М.В. Сухинина в традиционных костюмах села Солдатское

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2011 – Гребенников М.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 271-125.
5. Толстикова Валентина Прокофьевна 1932 г.р., Сухинина Мария Васильевна 1933 г.р.

04 Е.П. Молчанова и М.В. Сухинина в традиционных костюмах села Солдатское. Фото Христовой Г.П.

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2006 – Г.П. Христова, А. Подольская, А. Сосновская.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 201-142.
5. Молчанова Екатерина Павловна 1935 г.р., Сухинина Мария Васильевна 1933 г.р.

05 Вышитые рушники из приданого невесты из села Солдатское. Фото Христовой Г.П.

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2006 – Г.П. Христова, А. Подольская, А. Сосновская.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 201-023.

06 «Обвязка» – специальный платок, одеваемый невесте при повивании

1. Экспедиция Воронежского государственного института искусств.
2. 2006 – Г.П. Христова, А. Подольская, А. Сосновская.
3. Воронежская область, Острогожский район, село Солдатское.
4. Архив Кабинета народной музыки Воронежского государственного института искусств, ЦФЭ 201-073.